Колдун и кристалл - Страница 3

К оглавлению

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– Почему нет, – с нарочитым безразличием ответил он.

Лицо Эдди перекосило от страха.

– Что ты задумал? – вымолвил он одними губами.

Роланд не отреагировал. Он не мог позволить себе отвлекаться по пустякам и прекрасно знал, что задумал.

– ТЫ ГРУБЫЙ И НАГЛЫЙ, – заявил Блейн. – ТЫ, ВОЗМОЖНО, ПОЛАГАЕШЬ ЭТИ ЧЕРТЫ ХАРАКТЕРА ДОСТОИНСТВАМИ, А Я – НЕТ.

– При необходимости я могу быть гораздо грубее.

Роланд из Гилеада расцепил руки и медленно поднялся.. Стоял как бы и ни на чем, расставив ноги, правой рукой упираясь в бедро, левой обхватив сандалового дерева рукоятку револьвера. В такой позе ему приходилось стоять много раз – на пыльных улицах сотен забытых городков, в десятках каменистых каньонов, щедро обагренных человеческой кровью, в бесчисленных темных салунах, где пахнет пивом и подгоревшим маслом. Очередная стычка с очередным противником. Ничего больше, но и это немало. Все те же кхеф, ка и ка-тет. Стычки эти составляли основу его жизни, являлись той осью, вокруг которой вращалась его ка. А то, что сразиться предстояло словами, а не пулями, значения не имело. Все равно речь шла о жизни: то ли он на щите, то ли со щитом. Запах смерти витал в воздухе. Точно так же на болоте воняет гнилью. А потом накатила волна боевой ярости, как обычно… и он потерял контроль над собой.

– Я могу назвать тебя бесчувственной, безмозглой, придурковатой машиной. Могу назвать глупым, бестолковым существом, у которого не больше здравого смысла, чем у завывания зимнего ветра в дупле дерева.

– ПРЕКРАТИ.

Роланд продолжал тем же ровным тоном, словно и не услышал Блейна:

– Таких, как ты, Эдди называет «железками». Не будь ты ею, я бы мог кой-чего добавить.

– Я ДАЛЕКО НЕ КАКАЯ-ТО ТАМ…

– Я мог бы назвать тебя, к примеру, членосо-сом, но у тебя нет рта. Я мог бы сказать, что ты гаже самого гадкого нищего, который когда-либо ползал по самой мерзкой улице мироздания, но у тебя нет колен, на которых ползают, тебе никогда не упасть на них, тебе не постичь человеческого недостатка, зовущегося милосердием. Я мог бы даже сказать, что ты трахал свою мать, если б она у тебя была.

Роланд умолк на мгновение, чтобы перевести дух. Эдди, Сюзанна и Джейк затаили дыхание. Гробовое молчание Блейна Моно окутывало, душило их.

– Я могу назвать тебя вероломным существом, позволившим покончить с собой своей единственной подруге, трусом, радующимся мучениям глупцов и убийству невинных, растерявшимся и писклявым механическим гоблином, который…

– ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ ПРЕКРАТИТЬ, А НЕ ТО Я УБЬЮ ВАС ВСЕХ ПРЯМО ЗДЕСЬ!

Глаза Роланда сверкнули таким неистовым синим светом, что Эдди отпрянул. Рядом ахнули Джейк и Сюзанна.

– Убей, если хочешь, но ты мне не указ! – проревел стрелок. – Ты забыл лица тех, кто создал тебя! Так что теперь или убей нас, или молчи и слушай меня, Роланда из Гилеада, сына Стивена, стрелка, властителя Древних Земель! Я не для того шел все эти мили и все эти годы, чтобы слушать твой детский лепет! Ты меня понял? Так что слушай МЕНЯ!

Мгновение стояла абсолютная тишина. Никто не смел дохнуть. Роланд смотрел прямо перед собой, гордо подняв голову, с рукой на рукоятке револьвера.

Сюзанна Дин поднесла руку ко рту и ощупала пальцами изогнувшиеся в улыбке губы – так женщина иной раз ощупывает новый, еще непривычный предмет туалета, скажем, шляпку, чтобы убедиться, хорошо ли сидит. Она боялась, что наступил последний миг ее жизни, но в сердце в этот момент доминировал не страх – гордость. Скосив взгляд, она увидела, что Эдди во все глаза смотрит на Роланда и тоже улыбается. А уж на лице Джейка читался откровенный восторг.

– Скажи ему! – выдохнул Джейк. – Пни ему под зад! Так его!

– ТЫ бы лучше прислушался к его словам, – поддакнул Эдди. – Ему действительно наплевать, Блейн. Не зря же его прозвали Бешеный Пес из Гилеада.

После долгой, долгой паузы Блейн спросил:

– ОНИ ТАК ЗВАЛИ ТЕБЯ, РОЛАНД, СЫН СТИВЕНА?

– Возможно, – спокойно ответил Роланд, стоя в разреженном воздухе над безжизненными холмами.

– КАКОЙ МНЕ ОТ ВАС ПРОК, ЕСЛИ ВЫ НЕ ХОТИТЕ ЗАГАДЫВАТЬ ЗАГАДКИ? – спросил Блейн. Теперь он говорил голосом дующегося, обиженного ребенка, которому родители разрешили засидеться допоздна и не уложили в постель.

– Я не говорил, что мы не хотим.

– НЕ ГОВОРИЛ? – недоуменно переспросил Блейн. – Я НЕ ПОНИМАЮ, ОДНАКО АНАЛИЗ ГОЛОСОВЫХ МОДУЛЯЦИЙ ПОДТВЕРЖДАЕТ РАЦИОНАЛЬНОСТЬ СКАЗАННОГО. ОБЪЯСНИ.

– Ты сказал, что хочешь услышать загадки немедленно. В этом я тебе отказал. В своем нетерпении ты повел себя неподобающим образом.

– Я НЕ ПОНИМАЮ.

– Ты мне нагрубил. Это ты понимаешь?

Вновь долгая, долгая пауза. В последние столетия компьютер сталкивался лишь с невежеством, забвением, идолопоклонством. И уже запамятовал, что есть обычное человеческое мужество.

– ЕСЛИ Я НАГРУБИЛ ТЕБЕ, ИЗВИНИ, – послышалось наконец.

– Извинения принимаются, Блейн. Но есть более серьезная проблема.

– ОБЪЯСНИ.

– Восстанови стены, и я объясню. – Роланд уселся в кресло, словно о дальнейших препирательствах и перспективе мгновенной смерти речь уже не шла.

Блейн подчинился. Стены потеряли прозрачность, кошмарный пейзаж исчез. Зеленая лампочка на схеме маршрута мигала рядом с кружком с надписью КАНДЛТОН.

– Хорошо, – кивнул Роланд. – грубость можно простить. Блейн. Так меня учили в юности. Но меня также учили, что глупости нет прощения.

– И В ЧЕМ ЖЕ ПРОЯВИЛАСЬ МОЯ ГЛУПОСТЬ, РОЛАНД ИЗ ГИЛЕАДА? – Голос Блейна зазвучал зловеще. Сюзанна подумала о старом коте, притаившемся у мышиной норки: хвост мотается из стороны в сторону, зеленые глаза злобно горят.